Педоистерия и Новый Мировой Порядок

[Marcello]

«Педофилов нельзя исключать»


Человеческая сексуальность многогранна, «другого способа заполучить людей нет»,
— говорит Клаус Бейер.


Если педофилы могут контролировать свои наклонности, они не должны подвергаться стигматизации, считает сексолог Клаус Байер. Он считает разнообразие человеческой сексуальности достойным защиты до тех пор, пока оно никому не угрожает.

По словам Клауса Байера , директора Института сексологии и сексуальной медицины при Charite Universitatsmedizin Berlin, около 60 процентов дел о сексуальном насилии в отношении детей, дошедших до суда, совершаются мужчинами, не имеющими наклонностей к педофилии. И наоборот, не все педофилы будут нападать на детей и приставать к ним или потреблять изображения сексуального насилия над детьми.
«Я знаю, что это трудно понять, но вы должны быть ясны: с одной стороны, есть реакция на схему тела ребенка», — говорит Бейер. Это отражается в фантазиях пострадавших. «То есть, когда они возбуждаются, они осознают, что детские фигуры и дети появляются в их фантазиях как усиливающие возбуждение. Но мы знаем, что только часть этих людей пойдет на насилие. Это означает, что неверно предполагать, что тот, кто имеет руководство, также совершает преступления».



Клаус Михаэль Байер, глава Института сексуальных наук и сексуальной медицины Шарите, рассказывает
в Берлине о результатах проекта Шарите «PPJ — Первичная профилактика сексуального насилия над де-
тьми со стороны молодежи», 2017 г.

«Сексуальная ориентация не в чьих руках»

Примерно один процент мужского населения Германии проявляет такую ​​отзывчивость. По данным сексолога, около 250 000 мужчин и молодых людей в Германии являются педофилами. У женщин, с другой стороны, это крайне редко.
«Я говорю об отзывчивости, потому что это то, что происходит с теми, кто пострадал», — говорит Бейер. «Когда они молоды, они замечают, какая у них ориентация, они замечают, что их сексуально возбуждает, не выбирая этого. Это относится к каждому человеку. Никто не может контролировать их сексуальную ориентацию».
Человеческая сексуальность разнообразна, «человека иначе не бывает». Всех людей следует уважать, какими бы наклонностями они ни обладали. При условии — и это ключевой момент — чужие сексуальные желания никому не причиняют вреда.

Успешная профилактика

Вот почему 15 лет назад Бейер создал сеть профилактики «Не становись преступником» . Терапевтическая программа предназначена для мужчин и молодых людей, испытывающих сексуальное влечение к детям и нуждающихся в терапевтической помощи.
Для Бейера программа — это история успеха. Его опыт таков: «работы по предотвращению загрязнения окружающей среды». Целью терапии является «полное поведенческое воздержание» в отношении нападений и использования образов жестокого обращения.

По словам Бейера, публичное обсуждение страданий жертв сексуального насилия способствует его работе. Знание о долгосрочных последствиях сексуального насилия еще больше мотивирует его активизировать меры профилактики. «Я рад, что это обсуждение усилилось. Он не может быть достаточно большим или достаточно широким».

Борьба с абьюзными представлениями в Интернете

Для Бейера сексуальное насилие над детьми — это всемирная проблема, которую продвигает Интернет. Он видит здесь четкую политико-правовую задачу и обеспокоен тем, что проблема еще недостаточно освещена в общественной дискуссии. «В Интернете, в даркнете за восемь лет количество изображений увеличилось в сто раз», — говорит сексолог. «Там можно увидеть и изучить все возможные формы сексуального взаимодействия с детьми, в том числе с применением насилия. Необходимо найти способы предотвратить это!»

Клаус М. Бейер — директор Института сексуальных наук и сексуальной медицины в Charité — Universitätsmedizin Berlin. Превентивный проект «Не становись преступником» , который он основал, начался 15 лет назад в Берлине, и теперь он существует в нескольких местах по всей Германии. Бейер получил докторскую степень в области медицины и философии, а также абилитацию в области сексуальной медицины. В 2017 году он получил Федеральный крест за заслуги.

Полное интервью:


Deutschlandfunk Kultur: Всякий раз, когда публично говорят о педофилии, то есть о сексуальном интересе к детям, на самом деле это всегда связано с преступлением и наказанием. Тогда речь идет о сексуальном насилии над детьми, а люди склонны говорить о сексуализированном насилии над детьми, или о степени наказания, которая теперь должна быть значительно повышена. Насколько, на ваш взгляд, оправдана связь между педофилией и преступностью?

Клаус Байер: Эта связь необоснованна, потому что мы знаем, что люди, имеющие педофильные наклонности, не обязательно совершают нападения. Я знаю, что это трудно понять, но вы должны быть ясны: с одной стороны, это отзывчивость к схеме тела ребенка. Это отражается в фантазиях пострадавших.
То есть, когда они возбуждены, они осознают, что детские фигуры и дети появляются в их фантазиях как усиливающие возбуждение. Но мы знаем, что только часть этих людей пойдет на насилие. То есть неправильно предполагать, что тот, у кого есть мировоззрение, тоже совершает преступления.

Deutschlandfunk Kultur: Это означает наоборот: не каждое сексуальное насилие над детьми совершается педофилами.

Бейер: Вот что это значит. Мы знаем, что только часть жестокого обращения с детьми происходит по вине людей с педофильными наклонностями. Эти люди реагируют на схему тела ребенка с подросткового возраста. Это означает, что действия также восходят к этому конкретному предпочтению, которое они несут в себе.
Затем идет группа преступников, не имеющих в этом смысле особых сексуальных предпочтений, то есть сексуально реагирующих не на схему детского тела, а на схему тела взрослого человека. Однако они также могут быть опасны для детей. Мы знаем разные типы преступников, если их можно так описать, которые совершают эти нападения, даже если они не имеют сексуальной направленности в отношении детей.

Deutschlandfunk Kultur: Есть ли какая-нибудь оценка процента тех, кто совершает такие преступления?

Бейер: Пока эти оценки известны только по так называемому светлому полю. Это означает расследование преступников, о которых стало известно судам. Здесь всегда должно быть ясно, что есть интерес к защите особых предпочтений, потому что затронутые уже обеспокоены тем, что их исключат, если станет известно, что у них есть эта тенденция.
Цифры, которые мы получили из светлого поля, говорят о том, что около 40 процентов правонарушений происходит из-за нарушителей предпочтений, а 60 процентов правонарушений происходят из-за тех, кто не реагирует на схему тела ребенка. Вот примерно такие отношения.

Deutschlandfunk Kultur: Педофилия считается «расстройством сексуальных предпочтений». Половое влечение направлено на детей. Вы говорите «реагирование на схему тела ребенка». Сколько людей страдает от этого расстройства? Ты можешь это сказать?

Бейер: Из опросов населения мы знаем, что примерно один процент мужского населения обладает такой отзывчивостью. Цифры из других исследований, которые были опубликованы с тех пор, даже немного выше. Один процент можно считать безопасной величиной.
Это означало бы, что только в Германии у нас есть 250 000 человек, которые реагируют. Я говорю об отзывчивости, потому что это то, что происходит с теми, кого это касается. Они замечают, когда они молоды, какая у них ориентация, они замечают то, что их сексуально возбуждает, не выбирая этого. Это относится к каждому человеку. Никто не контролирует их сексуальную ориентацию. Для подавляющего большинства оно ориентировано на схемы взрослого тела, а для меньшинства оно ориентировано на схемы детского тела.
Было бы неправильно делать это предметом обесценивания этих людей и предметом исключения или стигматизации. Я сексолог, говорящий с вами, потому что я знаю и защищаю все разнообразие человеческой сексуальности.
Ни в коем случае нельзя исключать меньшинства. Есть только один момент, который следует иметь в виду, а именно то, что другие не должны зависеть от этого конкретного предпочтения. Это то, что может быть или не быть в случае с педофилией.

Педофилы более склонны к психическим заболеваниям

Deutschlandfunk Kultur: Я спросил, сколько мужчин «страдают» от этого. Я не был так уверен в формулировке. Они действительно страдают? Есть ли уровень страдания?

Байер: Да. В подавляющем большинстве случаев мы предполагаем, что этот уровень страдания существует. Мы также можем судить об этом по тому факту, что у них повышена распространенность других видов психологического стресса.

Deutschlandfunk Kultur: Итак, восприимчивость?

Бейер: Да, у них более высокая распространенность депрессивных отвлечений и тревожных расстройств, и что страдающие держат это в себе и не могут общаться. Это стандарт. Это то, что нужно держать при себе. А это всегда означает, что они чувствуют себя одинокими внутри, что они изолированы, что они переживают: «Если бы другие знали, что происходит внутри меня, они бы больше не были моими друзьями» или: «Мои родители выгнали бы меня». Мы знаем эту проблему со многими меньшинствами. Мы также хотели бы решить эту проблему через нашу просветительскую работу.

Deutschlandfunk Kultur: страдают ли только мужчины? По крайней мере, так кажется. По крайней мере, на публике о них только и говорят. Женщин осуждают только за пособничество и подстрекательство.

Бейер: Согласно нашему опыту, склонность к педофилии встречается и у женщин, но это крайне редко. За все время проекта в Берлине у нас было более 3000 контактов от жертв-мужчин и 30 от женщин. Если использовать здесь диагностику, то обычно в итоге определяется не сексуальное предпочтение педофила, а скорее обсессивно-компульсивное расстройство, опасение быть педофилом. Но фантазии, сопровождающие мастурбацию, были ориентированы на взрослых.

Если вы хотите предотвратить это, вы должны знать, кто преступники

Deutschlandfunk Kultur: Ludge, Bergisch GladBach, Munster — эти географические названия обозначают сети преступников-педофилов. Вы говорите, что 60 процентов этих преступников вовсе не педофилы. Но тогда возникает вопрос: каковы мотивы этих мужчин, если их не возбуждают детские тела?

Бейер: На самом деле это чрезвычайно важный вопрос, потому что нам нужно решить проблему сексуального насилия над детьми или использования изображений насилия в целом из-за последствий, которые это может иметь для детей. Для ребенка совершенно не важно, кто преступник и есть педофильские наклонности или нет.
Последствия жестокого обращения для жертв описать становится легче. Я не могу не подчеркнуть, что мы предполагаем, что пострадавшие также испытают нейробиологические изменения в мозгу, поэтому долгосрочные последствия также могут быть объяснены нам.
И это также мотивирует нас заниматься профилактикой. Я сторонник первичной профилактики. Хочется посодействовать тому, что до дела даже не доходит. Поэтому я должен подумать: кто является загрязнителем и с кем из этих загрязнителей можно связаться для принятия превентивных мер, которые мы можем предложить?
Существует низкая доступность среди правонарушителей, не пользующихся преференциальными правами. Есть, например, сексуально неопытные подростки. Это преступники со сниженным интеллектом, чьи социальные навыки ограничены и затем переключаются на детей, но на самом деле хотят контакта со взрослыми женщинами.
Кроме того, есть правонарушители с расстройствами личности и те, кто находится в проблемных семейных отношениях, где дети травмированы другими способами, а также подвергаются сексуальному насилию. В этих семьях есть смесь негативных условий развития, где тогда также были бы необходимы меры социальной политики.
Но мы можем достучаться до тех, у кого есть педофилические социальные предпочтения, потому что они с детства знали, что такая отзывчивость существует, и потому что она может сочетаться и во многих случаях сочетается со страданием. Это отправная точка для нашей профилактики, связанной с причинами, которую мы хотим охватить именно этой группой.

Стремление к партнерству

Deutschlandfunk Kultur: Теперь мы всегда говорим о сексуальных предпочтениях. Но в целом люди созданы не для того, чтобы просто хотеть секса с кем угодно. Вы влюбляетесь и хотите быть рядом с кем-то во всех отношениях. Означает ли это, что педофилы влюбляются в детей?

Байер: Так оно и есть. Совершенно верно, что в наших отношениях мы хотим, чтобы нас принимали, чтобы нас ценили, чтобы нам доверяли. В идеале это даёт сексуальный партнёр, с которым мы чувствуем себя в безопасности, под защитой, с которым хотелось бы встретиться — даже в физической близости.
У людей, проявляющих такую ​​отзывчивость, особенно в так называемом эксклюзивном типе - здесь только схема тела ребенка запрограммирована на усиление возбуждения - возникают такие партнерские фантазии, т.е. желание иметь такие отношения, хотеть провести жизнь с ребенок - в партнерстве.

Культура Deutschlandfunk: недостижимо. Гомосексуалистов очень долго дискриминировали из-за их гомосексуальности, но также дискриминировали из-за этой связи, которая была установлена: гомосексуал = педераст — так это называлось тогда — или педофил. Есть ли связь между гомосексуализмом и педофилией?

Бейер: Не иначе, как между гетеросексуальностью и педофилией, а именно никакой, потому что решающей категорией, которую мы рассматриваем в диагностике, является схема тела ребенка, которая повышает возбуждение у людей с педофильными наклонностями.
При гомосексуализме, как обычно используется этот термин, у вас есть взрослая отзывчивость. Это категорическое различие. В этом отношении сравнение или отношение этих групп неверно.

Deutschlandfunk Kultur: Среди педофилов одни влюбляются в мальчиков, а другие в девочек?

Бейер: Верно, хотя есть неисключительный тип. Существует отзывчивость к схеме тела ребенка и взрослого. И тогда можно было бы предположить, что они влюбляются в девушек, а также в женщин или в юношей, а также в мужчин. Мы знаем эти комбинации.

Причины полового влечения неизвестны

Deutschlandfunk Kultur: Что касается гомосексуализма, то прошло много лет, столетий, прежде чем было признано, что гомосексуализм не заразен, что от него нельзя избавиться усилием воли и что нельзя соблазнить кого-то, чтобы он стал таким. Это признано еще не везде, а, скажем, в наших широтах.
Что-то подобное вы говорили о педофилии, если я вас правильно понял, мистер Бейер. Вы сказали: Бывает. Это вдруг там. Значит, мы ничего не знаем о причине?

Байер: Верно. Мы не можем сказать. Мы не можем сказать, почему один человек ориентирован на свой пол, другой на противоположный пол, у одного развивается отзывчивость на схему тела ребенка, у другого — фетишизм. Его также следует поставить за вопросом: чего мы на самом деле ожидаем от ответов? Что следует?
В тот момент, когда этот поиск причин направлен на рассмотрение того, как можно отключить определенные предпочтения, можно было бы проголосовать против разнообразия человеческой сексуальности. Я бы настоятельно не советовал этого делать. Это выражение человеческой сексуальности, что она имеет это разнообразие. Мы должны признать это и уважать всех, независимо от их ориентации. Но мы должны много вкладывать в обеспечение того, чтобы другие не пострадали от сексуальных желаний других. Это чрезвычайно важный момент. Вот о чем должно быть!

Deutschlandfunk Kultur: То есть, даже если бы вы могли, вы бы ничего не сделали с педофилией?

Байер: Нет. Я не считаю их врагами. Нет причин обесценивать, клеймить и говорить кому-то, что он плохой человек из-за его мировоззрения из-за его мировоззрения. Я думаю, что это неправильно. Мы просто должны признать, что человеческая сексуальность характеризуется именно этим спектром. Человек не может быть получен иначе.

Профилактическая работа может помочь

Deutschlandfunk Kultur: 15 лет назад вы организовали профилактическую сеть «Не становитесь преступником» в берлинском Charité . Это терапевтическая программа для мужчин-педофилов и молодых людей, которая призвана помочь им: не стать преступником, то есть не подвергать детей сексуальному насилию или потреблять их фотографии.
Насколько хорошо вы и ваша команда преуспели?

Бейер: На мой взгляд, это история успеха. 15 лет назад мало кто верил, что пострадавшие вообще к нам приедут. Наш подход «мы не осуждаем вашу ориентацию, но мы хотим помочь гарантировать, что дети не пострадали», прижился. Это заставило многих сказать: "Я принимаю эту помощь" - И я абсолютно убежден, что этот путь правильный и может быть расширен.
Это означает, что профилактика, связанная с загрязнителями, работает. Люди приходят. И чем лучше мы становимся в своем публичном имидже, в наших рекламных возможностях, которые мы сейчас все больше перекладываем в Интернет, тем больше людей к нам будет обращаться. Это хорошо и желательно, потому что увеличивает шансы на то, что мы предотвратим нападения и укрепим психическое здоровье пострадавших.
Мы хотим помочь им пережить свое участие в сообществе без угрызений совести, без чувства вины, без мыслей «я сделал что-то не так, я причинил вред другим». Это бремя, которое они обычно несут с собой.

Deutschlandfunk Kultur: Но я узнал из одной из ваших лекций, что во время терапии приступы все же были.

Байер: Да, было очень мало случаев, когда нам стало известно об этом. Мы постоянно оцениваем то, что делаем. Это то, что мы, естественно, хотим попытаться предотвратить в будущем со всей нашей энергией. Есть несколько случаев, но они есть.
И что нас также беспокоит, так это использование изображений оскорблений. Здесь очень низок порог, чтобы завладеть этим материалом и вернуться к потреблению. Мы стараемся добиться полного поведенческого воздержания на постоянной основе — как в плане использования образов ругани, так и в плане нападок.

Изображения оскорблений в Интернете

Deutschlandfunk Kultur: Я считаю, что использование этих изображений жестокого обращения часто оправдывается перед самим собой, говоря: «Я не причиняю вреда детям. Я просто смотрю на картинку».

Байер: Что совершенно неправильно. Мы передаем это и здесь. Меня крайне беспокоит проблема, которая, скажем так, еще не получила должного освещения в общественной дискуссии. В Интернете, в даркнете за восемь лет количество изображений увеличилось в сотни раз. Здесь можно увидеть и изучить все возможные формы сексуального взаимодействия с детьми, включая применение насилия. Необходимо найти способы предотвратить это. Я очень ярый сторонник умножения усилий здесь во всех отношениях, как в плане следственной деятельности, так и в плане профилактической деятельности.
В конце концов, это пандемия для меня. Я должен сделать это сравнение сейчас. Это техногенная катастрофа, это не эндемия, это пандемия. И количество пострадавших во много раз больше, чем во время пандемии короны.
Однако с пандемией короны те, кто распространяет вирус, кто распространяет проблему, будут изолированы. Здесь этого не происходит. У нас нет доступа к полю, где происходит это дублирование. Это нужно изменить! Здесь я вижу очень четкую политико-правовую задачу, открывающую другие доступы для того, чтобы подойти к этой проблеме.

Знание страданий жертв

Deutschlandfunk Kultur: Жертвы сексуального насилия и сексуальных домогательств долгое время не воспринимались всерьез, и о них не было слышно. К счастью, ситуация действительно улучшилась, даже если некоторые учреждения по-прежнему отдают приоритет защите преступников, а не защите жертв.
Но мне интересно, какое влияние это увеличение публичных выступлений о жертвах сексуального насилия и их страданиях оказывает на вашу работу с мужчинами-педофилами. Несет ли их? Мешает ли им это? Есть ли эффект?

Бейер: Это способствует активности. Так было с самого начала. Дело в том, что в сексуальной медицине мы имеем дело с расстройствами, которые часто возникают при жестоком обращении в детстве. К ним относятся сексуальные дисфункции, а также расстройства отношений. Вы должны осознать, что если доверие пошатнулось у людей в отношениях — а это обычно люди, которые знают детей, — то понятно, что позже в жизни могут возникнуть трудности и что самореализация в отношениях может быть нарушена. Это объясняет, почему мы видим больше людей с таким анамнезом клинически.
И, конечно же, это еще больше мотивирует заниматься первичной профилактикой. И я рад, что эта дискуссия разрастается. Его нельзя сделать достаточно большим, достаточно широким. Я думаю, что это глобальная проблема, которую нам нужно решать здесь.

«Никто не пострадает»

Deutschlandfunk Kultur: Ранее вы говорили о преобладании педофилов с другими психическими заболеваниями, например, с депрессией, что они часто становятся одинокими, социально изолируют себя, потому что боятся, если станет известно, что их склонность к отвержению. Это, конечно, не беспочвенный страх. Существует действительно широко распространенная, сильная, рефлекторная защита.
Я также спрашивала себя лично, как бы я отреагировала, если бы узнала, что мой муж или сын — педофил. Я бы точно был в шоке. Как мне тогда реагировать? Или как общество должно относиться к педофилам?

Байер: Именно в этом и заключается цель наших образовательных усилий, чтобы признать, что существуют эти особенности предпочтений. Не только педофилия, есть еще фетишизм, есть мазохизм. Никто ничего из этого не выбирает. И вы должны сообщить, что вы принимаете эту широту, но не допускаете, что другим будет причинен вред. Это будет основным сообщением, которое следует отправить, в том числе и внутри семьи.
Очень часто нам также приходится проводить встречи с родственниками, на которых мы обращаемся именно к этим заботам и, кстати, можем признать, насколько велик страх, например, нашей молодежи - мы создали дополнительный проект для молодежи. - что их родители могут отвергнуть их, что они больше не имеют права на их любовь и их защиту и их заботу, потому что они проявляют эту особенность, за которую они не несут ответственности.

Deutschlandfunk Kultur: Бывало ли такое, что молодые люди были отвергнуты родителями? Чтобы родители сказали: «Ты больше не наш ребенок?»

Байер: Нет. Этого не произошло, но мы уже сделали несколько памятных растяжек вместе с родителями, где нам также пришлось принять корректирующие меры. Где, например, делались попытки использовать якобы терапевтические меры, чтобы склонность растворилась в воздухе. Например, что кто-то хотел бы щедро заплатить за посещение проститутки для сына, предполагая, что эти переживания сделают его менее доступным.

«Никто не хочет дружить с педофилом»

Deutschlandfunk Kultur: Вы только что упомянули другие предпочтения, такие как фетишизм и мазохизм. Тем не менее, я не могу вспомнить ни одного другого секса, который был бы таким же табу, как педофилия. Вот почему мне особенно интересно, что писатель-криминалист Ян Костин Вагнер представил нового следователя, который является педофилом. Он хороший полицейский, хороший муж, отец одиннадцатилетней дочери и педофил.
Я прочитал это как указание на то, что это жесткое табу может быть нарушено.

Бейер: Хотелось бы. Впереди еще долгий путь. И эмоциональная растерянность при мысли о том, что дети могут стать жертвами, вполне понятна. Теперь нужно сделать шаг и сказать: есть затронутые, у них есть фантазии, но они этого не делают. Они тоже не хотят и не будут этого делать.
Сделать этот шаг сложно для многих. Имеющиеся у нас данные об этом чрезвычайно значительны.
Есть опрос пешеходов: «Представьте, что ваш сосед — педофил, но никогда не совершал преступлений. Он чист. Что бы вы сказали? Что с ним делать?» – 40 процентов пешеходов сказали: «Надо арестовать! В тюрьму надо!» И десять процентов говорят: «Он должен быть мертв». Никто не хочет с ним дружить — хотя он ничего не сделал.

Педофилы должны смириться со своей зависимостью

Deutschlandfunk Kultur: Ну, вы сказали ранее, что большинство правонарушителей в светлом поле не имеют этой педофильной тенденции. Но если сравнить группу мужчин-педофилов с группой мужчин, которых нет, но которых привлекают взрослые, вероятность того, что мужчина-педофил будет проявлять насилие, выше, не так ли?

Бейер: Прежде всего, это выше, если заинтересованное лицо не имело с этим дело. Тогда это даже намного выше. Именно поэтому мы хотим, чтобы пострадавшие обратились к этому, и поэтому мы призываем их найти союзников в социальной приемной, которые поддержат вас, чтобы вы не чувствовали себя обделенными. Мы призываем наших пациентов привлекать своих родственников и раскрывать им проблему.

Deutschlandfunk Kultur: К слову о родственниках: педофилы не только женятся в детективных историях и имеют детей. Это фасад? Это замена?

Бейер: Нет, если существует неисключительный тип педофилии. Затем возникает отзывчивость как к схемам детского, так и к взрослому телу. Это означает, что вступают в подлинные отношения со взрослыми.
Но это не отменяет отзывчивости. А если возникнут соблазны или возникнут конфликты или партнерские проблемы, то возможно, и клинический опыт это показал, что желание посмотреть материал изображения или даже установить непосредственный контакт будет возрастать. Это увеличивает риск причинения вреда другим.

Опасность детских фотографий в Интернете

Deutschlandfunk Kultur: Можно также заметить, что многие родители больше не позволяют своим маленьким детям бегать голыми по пляжу или в бассейне, часто из-за смутного опасения, что это привлечет педофилов. – Это законная озабоченность или чрезмерное ханжество?

Бейер: Озабоченность беспристрастным распространением обнаженных фотографий собственных детей в Интернете оправдана. Затем они часто становятся предметом исследования и используются в совершенно разных контекстах. Мы всегда поражаемся наивности некоторых родителей. Как я уже говорил, нам нужен другой подход общества к этим возможностям Интернета в целом. Это также относится к потреблению порнографии детьми.

Deutschlandfunk Kultur: Но это не порнография. Я также могу сказать, что меня не интересует, что мужчина в Лондоне делает с фотографией моей пятилетней дочери.

Бейер: Ну да, но он, возможно, деформирует его, перенесет в другие контексты с помощью обработки изображений. Родители призваны защищать собственный имидж для ребенка и следить за тем, чтобы подобное не могло произойти. На данный момент это возможно только не выкладывая картинки в интернет - даже если они якобы являются защищенными группами, с которыми вы ими делитесь.

Deutschlandfunk Kultur: Педофилы, как мы узнали, ничего не могут поделать со своим характером. Это люди, которым никогда не позволяют жить так, как они жаждут, чего они желают. Это непростая судьба. Как сексологи, вы также встаете на защиту этих людей. И все же, герр Байер, вы бы наняли педофила в качестве няни?

Байер: В этом не было бы особого смысла, хотя бы потому, что искушение создает ненужный риск для заинтересованного лица — мы также часто сталкиваемся с желанием работать в сфере образования. И люди, которые ответственно относятся к своим наклонностям, также признают это. Было бы крайне неразумно создавать такие ситуации. Так что мы бы советовали против этого.
Также нет необходимости идти на такой риск. И те, кто, на мой взгляд, подходит к проблеме ответственно, тоже следуют их примеру.



https://www.deutschlandfunkkultur.de...phile-100.html

[Egor_reader]

«Педофилов нельзя исключать»

довольно интересная информация. можно по многим вопросам внести уточнения или дополнения, но чтобы не перегружать тесктом, постараюсь остановиться на нескольких пунктах.

«Я знаю, что это трудно понять, но вы должны быть ясны: с одной стороны, есть реакция на схему тела ребенка», — говорит Бейер. Это отражается в фантазиях пострадавших.

Очередное искажение реальности, заключающееся в "реакции на тебо ребёнка", то есть опять же подводящее интерес педофилов только к "сексуальному влечению" - какединственному критерию определящему педофила. Что не просто "случайное искажение", но целенаправленное введение в заблужение. Дети превлекают педофлов прежде всего как люди, как личности, как живые, активные и отзывчивые существа... а вот "сексуальное влечение" он вторично и является реакцией (следствием) на культурную(!) стигматизацию сексуальности вообще, и детской в особенности. то есть сексуальное влечение - это всего лишь стремление преодолеть (в первую очередь помочь самим детям) культурное табу на детскую сексуальность. Следовательно, чем выше и жёстче это табу, тем сильнее будет стремление (как педофилов, так и детей) преодолеть его.

Примерно один процент мужского населения Германии проявляет такую ​​отзывчивость. По данным сексолога, около 250 000 мужчин и молодых людей в Германии являются педофилами. У женщин, с другой стороны, это крайне редко.

Якобы феномен, того что педофилы среди женщин встречаются крайне редко - это в первую очередь опять же результат "традиционной культуры", по которой женщина играет пассивную роль в сексе, то есть не проявляет инициативы, вторым фактором является то, что женщинам значительно легче скрыть своё возбуждение или влечение, ну и третий фактор - женщины имеют гораздо больший доступ к детям, то есть имеют намного больше возможностей удовлетворить своё влечение... и тем не менее случаи женского насилия (как физического, так и морально-эмоционального) над детьми очень распространённое явление... и по моим наблюдениям даже более частое и более жестокое, чем "мужское".

Педофилы более склонны к психическим заболеваниям

Deutschlandfunk Kultur: Я спросил, сколько мужчин «страдают» от этого. Я не был так уверен в формулировке. Они действительно страдают? Есть ли уровень страдания?

Байер: Да. В подавляющем большинстве случаев мы предполагаем, что этот уровень страдания существует. Мы также можем судить об этом по тому факту, что у них повышена распространенность других видов психологического стресса.

Deutschlandfunk Kultur: Итак, восприимчивость?

Бейер: Да, у них более высокая распространенность депрессивных отвлечений и тревожных расстройств, и что страдающие держат это в себе и не могут общаться. Это стандарт. Это то, что нужно держать при себе. А это всегда означает, что они чувствуют себя одинокими внутри, что они изолированы, что они переживают: «Если бы другие знали, что происходит внутри меня, они бы больше не были моими друзьями» или: «Мои родители выгнали бы меня». Мы знаем эту проблему со многими меньшинствами. Мы также хотели бы решить эту проблему через нашу просветительскую работу.

Здесь он прсто лукавит, пытаясь за многословием скрыть смысл сказанного... суть которой в том, что вся "большая склонность к психическим заболеваниям педофилов" обусловлена травлей, стигматизацией и прочей дегуманизацией педофилов. По факту, педофилы тут являюся жертвами, дичайшего безумия антисексуальной "культуры" (вопиющего ханжества и невежества), доминирующей в "западном" обществе.

Причины полового влечения неизвестны

типичная попытка уйти от ответа. на самом деле выяснить причины не очень сложно, но они индивидуальны, то есть в самом широком понимании: сколько педофилов, столько и причин... но проблема не в этом, а в том, что если начать выявлять и озвучивать причины, то очень быстро станет ясно что проблема вовсе не в педофилах. Что педофилы - это как раз жертвы, а реальные преступники - это те, кто пытается обвинять во всём педофилов.

Опасность детских фотографий в Интернете

Deutschlandfunk Kultur: Можно также заметить, что многие родители больше не позволяют своим маленьким детям бегать голыми по пляжу или в бассейне, часто из-за смутного опасения, что это привлечет педофилов. – Это законная озабоченность или чрезмерное ханжество?

Бейер: Озабоченность беспристрастным распространением обнаженных фотографий собственных детей в Интернете оправдана. Затем они часто становятся предметом исследования и используются в совершенно разных контекстах. Мы всегда поражаемся наивности некоторых родителей. Как я уже говорил, нам нужен другой подход общества к этим возможностям Интернета в целом. Это также относится к потреблению порнографии детьми.

Deutschlandfunk Kultur: Но это не порнография. Я также могу сказать, что меня не интересует, что мужчина в Лондоне делает с фотографией моей пятилетней дочери.

Бейер: Ну да, но он, возможно, деформирует его, перенесет в другие контексты с помощью обработки изображений. Родители призваны защищать собственный имидж для ребенка и следить за тем, чтобы подобное не могло произойти. На данный момент это возможно только не выкладывая картинки в интернет - даже если они якобы являются защищенными группами, с которыми вы ими делитесь.

ну просто святая наивность!
Если он боится что кто-то "деформирует" фото обнаженного ребёнка... то что помешает так же "деформировать" любое фото хоть сколь угодно "закутанного в одежду" ребёнка?
то есть конечный вывод неизбежен: "запретить все фото детей, раз и навсегда!"
(что впрочем, всё равно не помешает, полностью нарисовать ребёнка... в абсолютно любом контексте)


в общем как итог, не смотря на явную полезность (относительную прогрессивность) некоторых пунктов и утверждений... общую позицию характерную для почти всех подобных "защитников педофилов" можно выразить символической картинкой: Герб слишком хитрых людей.jpg