Революция под следствием

У Румынии наболели вопросы к собственной истории.

Румынские прокуроры вновь открыли "дело революции 1989 года", чтобы наконец найти загадочных террористов. Что за этим кроется и чем грозит вскрытие тайных пружин самой кровавой из антикоммунистических революций 1980-х?



Очередную годовщину свержения диктатуры Николае Чаушеску в 1989 году Румыния встречает обострением давней полемики. Главный вопрос: "Кто в нас стрелял после 22 декабря?" Детонатор — неожиданное решение прокуратуры вернуться к закрытому год назад уголовному "делу революции". Обстоятельства дела: после бегства диктатора из Бухареста 22 декабря 1989-го в ходе уличных боев между восставшими и так называемыми террористами погибло свыше тысячи человек, при этом ни один "террорист" не убит и не пойман, так что с достоверностью утверждать, что это были за люди, не может никто. В ходу подозрения: а что если это была зловещая провокация с целью отвлечь внимание и дать утвердиться у власти группе бывших коммунистов во главе с Ионом Илиеску? И вот что особенно важно: на сей раз борцы за "правду о революции" грозят разоблачением не только неведомым "террористам", но и тем, кто 27 лет назад, по выражению следователей, "стоял за их спинами".


Как это было

"Долой Чаушеску!" — ревела толпа на Дворцовой площади в Бухаресте. Зазвенели разбитые стекла, распахнулись кованые двери, поток демонстрантов хлынул в штаб румынских коммунистов. В окнах замелькали фигуры, а на балконе, с которого еще вчера выступал Чаушеску, кто-то размахивал трехцветным полотнищем с вырезанным гербом социалистической Румынии. Затем над крышей медленно поднялся белый вертолет и, сделав вираж над боковой улицей, скрылся из виду. Шло 22 декабря 1989 года, часы показывали 12:08. Так была открыта новая страница в истории Румынии.

Это — цитата из моего репортажа из Бухареста 27-летней давности. Хорошо помню атмосферу ликования в городе. Весть о бегстве Чаушеску на вертолете передавалась из уст в уста. На улицах обнимались и целовались, даже танцевали. Вдоль и поперек по городу мчались самосвалы, набитые повстанцами, те кричали, размахивали флагами. Легковые машины ехали с протяжными гудками, а смеющиеся водители в знак победы высовывали наружу руку с двумя поднятыми пальцами — V.

Но уже к вечеру энтузиазм уступил место смутной тревоге. Под руководством активистов с трехцветными повязками повстанцы стали разводить костры и возводить баррикады. Поперек магистралей разворачивали грузовики и строительную технику. В глазах появился лихорадочный блеск, вооружались чем попало, готовясь к борьбе. С кем?

Стрельба началась ночью и, как пожар в сухом лесу, быстро охватила весь город. Полилась кровь. Никто не мог сказать, кто и с какой целью сеет смерть, но само собой подразумевалось, что это сторонники Чаушеску, которых с легкой руки одного из дикторов "Свободного румынского телевидения" стали называть "террористами". После расстрела Николае и Елены Чаушеску 25 декабря в воинской части в Тырговиште кровопролитие постепенно стихло.

Десять дней боев между революционерами, на сторону которых встала армия, и "террористами", повергли в шок не только Румынию. Революция оказалась совсем не бархатной, а цена поворота от тоталитаризма к демократии — страшной: 1104 погибших, 3352 раненых. Это было самое кровопролитное прощание с коммунизмом в Восточной Европе. Страшно звучал и вопрос, безответно повисший в воздухе: так кто же стрелял в народ?

Подробнее: http://kommersant.ru/doc/3155651