Культура и общество

[Marcello]

Блог Пастухова. Баттл-баббл: эхо рэп-перепалки Оксимирона и Гнойного



Психологически Россия давно созрела для "гнойной" революции.

Есть события, где важно быть наблюдающим. А есть события, где важнее наблюдать за наблюдающими. Так называемый "баттл" - шоу двух модных поэтов-авангардистов Федорова и Машнова - сам по себе является новостью вчерашнего дня. Но он вызвал такой фейерверк откликов, такую неадекватную событию бурю эмоций у столь далеких от поэзии людей, что анализировать надо именно реакцию, а не то, что ее вызвало.

Что же случилось с обществом, которое вдруг так прониклось любовью к стихам, что заурядная матерная перебранка двух, хоть и не бесталанных, но и не выдающихся поэтов заставила политическую элиту лезть из кожи, демонстрируя свой восторг?

Битва за молодежь - поэтический фронт

Я не претендую на роль отца русской демократии, мне не нужны голоса избирателей и мой доход не зависит от количества лайков, поэтому я могу позволить себе, ничем не рискуя, открыто признаться в страшном грехе: я не люблю рэп (то есть люблю, но другой - с курицей и с ветчиной). На ночь глядя, вопреки советам модных критиков, я запускаю в полет свой crazybaby с Борисом Гребенщиковым, а не с Мироном Федоровым или Вячеславом Машновым, и не чувствую себя ущербным…
При этом я вовсе не антагонист современной поэзии и считаю, что у нее есть свое место в общем культурном строю. Мне жанр "баттла" напоминает джаз с его бесконечными импровизациями, но только в данном случае не звуковыми, а словесными. Если "отрезать" избыточную нецензурную лексику, это с моей точки зрения сильно подняло бы качество поэзии, хотя, конечно, резко снизило бы популярность поэтов. Впрочем, за прошедшую неделю журналисты уже разобрали подробно этот поединок по существу, что позволяет сосредоточиться исключительно на реакции общества.
Кто только не "отметился" по теме. Навальный подсказал, с какого места лучше послушать. Ройзман показал, как слушает сам. Дуня Смирнова призналась, что слушала это ночью с Чубайсом. Шнур, послушав, вызвал на "баттл" Познера - драться, наверное, будут на видеомясорубках. Белковский, наслушавшись, заговорил рэпом. Я сам, позавидовав Белковскому, хотел написать этот пост в стиле рэп, но родственники удержали, апеллируя к гуманизму.
Ларчик с восторгами открывается просто. Так случилось, что в течение полугода почти одномоментно произошло два события: исчез старый формат и возник новый субъект.
Во-первых, "откинулся ящик" - телевизор, который все последние годы медленно сдавал позиции интернету, вдруг как-то резко просел и отступил перед новыми возможностями YouTube. Старшие поколения, конечно, по-прежнему липнут к заряженному Кремлем экрану, но новобранцев среди них почти нет. Они ушли в свободное медийное плавание.
Какое-то время их с воздуха прикрывали кремлевские тролли со своими фейковыми новостями, но силы оказались не равны, и "контингент" стал уплывать в открытое информационное море. Тут же, как черти из бездонной бочки интернета, выпрыгнули новые кумиры, новые инженеры человеческого подсознания. Возникли стили и форматы, которыми гуру старого ТВ не способны овладеть. Венедиктов остроумно язвит по поводу Дудя, но время его уходит.
Во-вторых, появился новый субъект социального и политического действия - молодежь. Не "вообще" молодежь (все мы когда-то были молодыми), а "конкретно" молодежь - поколение "нулевых", "агент 16+", которому, как я предсказывал два года назад, по всей видимости, суждено будет сыграть особую роль в судьбе российской истории. Вместе с этой молодежью на политическую сцену выходит новый ядерный посткоммунистический нонконформизм.
Соединение субъекта с форматом вызывает цепную реакцию. Это топливо всех будущих революций и переворотов, возобновляемый источник протестной энергии, за обладание которым развернулась настоящая война. Лозунг дня в России - то, что хорошо для молодежи, хорошо для политики. Поэтому все русские политики вдруг как-то "резко полюбили" рэп. Все, от Путина до Навального, готовы петь "пионерские песни". А что слова у этих песен матерные, то не их вина - какое время, такие и песни…

Предчувствие гражданской войны

"Гнойный рэп" - это планета, которая покоится на трех китах: нам ненавистна ваша культура, нам ненавистны ваши законы, суеверия и прочие условности, мы вообще вас всех ненавидим. Где-то мы это уже слышали...
Сегодня все так увлечены эстетикой нового мейнстрима, что на этику сил уже не остается. Между тем у "новой волны" есть не только вызывающая форма, но и не менее вызывающее содержание. Эстетическая революция вообще неотделима от революции социальной и политической, она, как правило, является ее предтечей. В России словно на дрожжах растет "пузырь" антикультуры.
Когда этот "баббл", наконец, лопнет, то все нынешние "баттлы" покажутся невинной игрой младенцев в песочнице.
Революция зреет десятилетиями, чтобы в назначенный час чья-то твердая рука сорвала этот плод с дерева истории в считанные дни. Но творческие люди обладают удивительным нюхом на революцию. Они чувствуют дрожание социальной почвы намного раньше, чем начинают падать институты.
Лорд Честерфилд, автор знаменитых "Писем к сыну", путешествуя по блистательной и благополучной Франции за 20 лет до Великой французской революции, писал, что все известные ему из истории признаки революции он находит здесь налицо: "Буду краток: все признаки, которые я когда-либо встречал в истории и которые обычно предшествуют государственному перевороту и революции, существуют теперь во Франции и умножаются с каждым днем".
Я тоже буду краток. Все признаки, которые я когда-либо встречал в культуре и которые обычно предшествуют государственному перевороту и революции, существуют теперь в России и умножаются с каждым днем. Во-первых, это универсальное отрицание любых правил и условностей, снятие всех и всяческих табу, отказ не просто от прошлого, но вызов культуре и культурности как таковым, культ дикости и насилия. Во-вторых, это поэтизация жестокости, сладострастное смакование зла, глумление над жертвой, страстное унижение слабости. В-третьих, это агрессивный декаданс, погоня за формальным в ущерб содержательному, превозношение символического.
И, наконец, это выдающийся нравственный релятивизм, где нет ни стороны добра, ни стороны зла, а есть цинизм, возведенный в абсолют. Все это очень напоминает времена русского футуризма и конструктивизма, с той только разницей, что футуризм и конструктивизм были все-таки в значительной степени оригинальным русским форматом, а рэп и ему подобные течения - глубоко вторичны. Это чужая "полечка", "перепертая на язык родных равнин". Кстати, поэтому Машнов с его псевдопатриотическим пафосом смотрелся циничней Федорова.

Русский политический хардкор

Если судить по тенденциям развития российской культуры и по темпам ее эволюции в "антикультуру", то исход "прекрасной эпохи" Путина будет протекать скорее по сценарию начала XX века, а не по сценарию его окончания, хотя хотелось бы, конечно, наоборот. То, что происходит в русских культурных кругах, потом происходит везде. Если "баттл" Федорова и Машнова - это действительно мейнстрим, то я знаю, как будут звать будущую Россию: "Великий Донбасс".
И дело уже не в том, что революция в России неизбежна. Само по себе это утверждение - банальность. Дело в другом: эта революция может оказаться не "бархатной", как многим сегодня мечтается, а "наждачной", настоящим русским политическим хардкор-рэпом с читалками от "гнойного".


Владимир Пастухов - доктор политических наук, научный сотрудник колледжа Сент-Энтони Оксфордского университета


http://www.bbc.com/russian/blog-pastoukhov-41001499